Пир потаенный [ Пир потаенный. Повелитель деревьев] - Филип Фармер

Кроме того, Триш была голодна, во рту у нее должно было быть сухо, и я не сомневался, что ей тоже хотелось отлить. Наконец, мы не были вместе настолько долго, чтобы между нами успели появиться малейшие дружеские отношения, не говоря уж о симпатии или нежности друг к другу.

Я мог бы продолжать и дольше в том же духе, но думаю, вы уже поняли, что я хочу сказать.

Правда, я ей сильно напоминал Дока (в чем позднее она сама призналась мне). Но их длительная связь была для нее источником частых разочарований и неудовлетворенности. Не то, чтобы она совсем уж не испытывала удовольствия, когда занималась любовью с Доком. Несмотря на то, что Доку так и не удавалось ввести ей внутрь свой чудовищный член без того, чтобы она при этом не мучилась от боли. Триш все-таки достигала состояния оргазма. Однако она часто предпочитала заниматься любовью «по-французски», чтобы избавить себя от боли. Это, в общем-то, устраивало и Дока тоже, так как он не любил трахаться обычным способом. Вначале это ее сильно возбуждало, но потом она стала все реже получать от этого удовлетворение. Тогда Док прибег к помощи специальных упражнений, словесным возбуждениям и даже к гипнозу, натренировав ее таким образом, чтобы и она испытывала при таком методе постоянный оргазм. Причем, Триш добилась таких успехов, что могла теперь ввести себя в такое состояние всего лишь массируя себе груди.

Но по какой-то причине, характер которой ей так и не удалось установить, такие оргазмы доставляли Триш меньше удовольствия, чем прежние, хотя и были иногда очень сильными. Она все же предпочитала, чтобы Док проникал в нее. Только в этой позиции она чувствовала себя максимально близкой к нему.

Другой причиной неудовлетворенности Триш своей сексуальной жизнью было то, что Док всегда контролировал свои чувства и вкладывал в их отношения ровно столько, сколько считал необходимым, ни разу не позволив чувственному началу полностью овладеть им.

Временами, правда, ему случалось терять контроль над собой в достаточной мере, чтобы испытать тот волшебный экстаз, которого он должен был бы добиваться каждый раз. Но потом он всегда в таких случаях испытывал стыд за свою «несдержанность».

Все это я, естественно, узнал от Триш гораздо позднее.

В тот же момент, она лишь видела, что я нахожусь в состоянии эрекции, хотя уверил ее, что не могу больше иметь обычных сексуальных отношений с женщинами. Она подумала, что лишь благодаря ее присутствию со мной случилось то, чего не могла достичь столь опытный боец на поле любви, как графиня Клара. И это ей, конечно, польстило. Быть может, она решила, что это будет хорошим способом отблагодарить меня за то, что я ей спас жизнь. Не знаю.

Во всяком случае, какими бы ни были ее мотивы, они привели ее к тому, что Триш наклонилась ко мне и поцеловала долгим-долгим поцелуем, в то время как рука ее скользнула по моей груди, затем все ниже и ниже, пока ласково не сомкнулась на моем напрягшемся члене. Она так долго не получала настоящего сексуального удовлетворения, что отдалась бы, наверное, первому же приглянувшемуся ей мужчине, к которому Триш испытывала бы хоть какое-то уважение. Триш была страстной женщиной и давно уже не столь верной Доку, как в первые годы их романа. В последнее время она довольно часто стала заводить любовников на стороне, общее число их уже перевалило за дюжину. Дань вечной молодости…

Я подумал о Клио, о времени, которое теряю здесь и о своей неверности. Я покинул пещеры и, значит, наш договор с ней вступал в силу. Но желание узнать, вернулись ли ко мне обычные сексуальные ощущения, было сильнее. Я хотел быть уверенным, что не останусь импотентом на всю оставшуюся жизнь.

Я ответил Триш на ее поцелуй. Потом стал целовать ее лицо, губы, глаза, мочки ушей. Самым кончиком языка щекотал ей внутреннюю поверхность ушной раковины. Кожа боковой поверхности ее шеи была очень нежной и вздрагивала под моими поцелуями. Потом настала очередь ее больших упругих грудей с широкими сосками, где я задержался подольше, попеременно то целуя, то легонько покусывая один из них, в то время как рукой слегка крутил второй сосок. Продолжая целовать и гладить ее грудь, я дал своей руке скользнуть вниз, к заветному треугольнику, где набухшие губы подсказали мне, как ее здесь ждали. Бедра нетерпеливо раздвинулись, и рука скользнула еще ниже. Я осторожно ввел большой палец во влагалище и стал двигать им вперед-назад, пока не почувствовал, как поверхность слизистой не увлажнилась. Триш застонала от поднимающейся волны возбуждения, которое выплеснулось целой серией коротких, но сладостных оргазмов. Я оставил ее грудь, наклонился и стал притрагиваться языком то к клитору, то к малым губам, заставляя вздрагивать ее всем телом, как от разряда электрического тока.

В свою очередь она обхватила мой член обеими руками и осыпала его поцелуями. Ее язык нежно касался напрягшейся плоти головки. Я надеялся, что эрекция теперь поддерживалась во мне непосредственно чувственным возбуждением, а не желанием помочиться.

Он входил в нее с большим трудом. Промучившись так напрасно некоторое время, я был вынужден встать и смазать головку члена вазелином, который, к счастью, обнаружил в походной аптечке предусмотрительно захваченной мной в дорогу.

И вот я вновь на ней. Уступая осторожному, но постоянно усиливающемуся давлению, ее губы открылись и головка плавно скользнула внутрь, прокладывая путь всему, что последовало за нею. Триш закрыла глаза, сжала зубы и едва слышно простонала несколько раз во время всей этой процедуры. Ее влагалище действительно оказалось очень узким, таким, каким оно бывает у десятилетних девочек. (Если я знаю размеры влагалища девочки десяти лет, то это не потому, что вы об этом подумали, а потому, что я изучил этот вопрос, занимаясь на медицинском факультете. Не забывайте, что я врач.)

Дальше все пошло как «по маслу». Я «кончил» через несколько минут и остался лежать, вытянувшись на ней, не вынимая моего конца, уже наполовину утратившего свою твердость. Триш улыбнулась мне и, крепко обхватив меня ногами, стала «играть» сфинктерами, заставляя их поочередно сжиматься и разжиматься. Было впечатление, что невидимая ласковая рука посылает мне сигналы Морзе, сдавливая и отпуская мой член. Ее мускулы не знали усталости. Мой член вновь затвердел, как стальной клинок, и я вновь заработал им вперед-назад. Для разнообразия мы сменили позу. Она перенесла свои ноги еще выше, и они лежали теперь у меня на плечах. Руками я обхватывал ее ягодицы снизу, слегка поглаживая ее большие губы самыми кончиками пальцев. Второй оргазм наступил через долгие-долгие минуты. Он был настолько сильным, что я едва не потерял сознание. Перед глазами вспыхнула картина огромных красных цветов, мгновенно вырастающих из длинных зеленых стеблей, чтобы тут же взорваться в немом немыслимом калейдоскопе буйствующего пурпурного цвета.